Уже 9 августа 1948 года в повестке дня заседания Оргбюро ЦК под председательством Г.М. Маленкова (а не А.А. Жданова) — проведение в жизнь рекомендаций сессии. Обсуждается вопрос «О мероприятиях по перестройке работы научных учреждений, кафедр, издательств и журналов в области биологии и укреплении этих участков квалифицированными кадрами-мичуринцами». Принят ряд постановлений об изгнании менделистов-морганистов из преподавательской и исследо-вательской среды. На этом же заседании проводятся первые персональные изменения. Снят с поста ректора ТСХА академик В.С. Немчинов и на его место утверждается кандидат наук В.Н. Столетов, ректором старейшего в Сибири Томского государственного университета вместо В.А. Пегеля назначен В.Т. Макаров, во многих вузах изменились деканы биологических факультетов и заведующие кафедрами. И.И. Шмальгаузен освобожден от заведования кафедрой, а С.Д. Юринцев — от обязанностей декана МГУ и на обе должности утвержден И.И. Презент, на место заведующего кафедрой генетики ТСХА А.Р. Жебрака назначен сам Т.Д. Лысенко, вместо М.Е. Лобашева деканом биологического факультета Ленинградского государственного университета (ЛГУ) становится Н.В. Турбин. От обязанностей проректора по научной части ЛГУ освобожден Ю.И. Полянский, но его преемника не определили. Все персоналии утверждались Политбюро ЦК, то есть были одобрены И.В. Сталиным. Секретариат ЦК 16 августа 1948 года обсуждает комплекс вопросов по утвер-ждению мичуринского учения и принимает, в частности, постановление «О состоянии преподавания биологических наук и о мерах по укреплению биологических кафедр в высших учебных заведениях», на основе чего ЦК ВКП(б) обязал Министерство высшего образования СССР: в месячный срок укрепить состав руководителей кафедр и преподавателей биологических дисциплин в сельскохозяйственных, педагогических и медицинских институтах и на биологических факультетах университетов квалифицированными кадрами-мичуринцами; в недельный срок пересмотреть состав экспертных комиссий по биологии ВАК при Министерстве высшего образования, привлечь к работе комиссий авторитетных деятелей передовой советской науки; в месячный срок пересмотреть и переработать учебные планы и программы преподавания биологических наук с тем, чтобы обеспечить в вузах правильное и всестороннее освещение вопросов дарвинизма и мичуринского учения. По-становление предписывало проверку контингента аспирантов на кафедрах дарвинизма и генетики. Также 16 августа 1948 года принимается постановление ЦК ВКП(б) «О мерах укрепления био-логических учреждений Академии наук СССР», 23 августа 1948 года министр высшего образования СССР С.В. Кафтанов издает приказ № 1208 «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев». По этому же приказу из библиотек изымались учебники и учебные пособия по генетике и селекции. 26 августа 1948 года Президиум АН СССР принял решение о пересмотре состава редакционных коллегий биологических журналов АН СССР с целью пополнения их представителями передовой мичуринской биологии. Гонению подверглась и статистика.
И.А. Рапопорт стал рабочим-коллектором в геологические экспедиции, академик И.И. Шмальгаузен долгие годы писал книги на даче. Только В.С. Немчинову было предоставлено место председателя Совета по изучению производительных сил... Стало опасно произносить слова «ген», «хромосома», но непосредственно за борьбу против Т.Д. Лысенко арестовали пока одного В.П. Эфроимсона. Среди изгнанных тогда из МГУ был Дмитрий Анатольевич Сабинин (1889-1951) — один из лучших лекторов, преподаватель физиологии растений. Для Т.Д. Лысенко было очень важно его молчание. Он не согласился и был уволен. Когда весной 1951 года его уже готовую книгу по физиологии растений рассыпали в наборе,
Д.А. Сабинин покончил с собой.
После августовского погрома в СССР практически не осталось исследователей с собственным мнением — просто потому, что это приводило к запрету на профессию. В стране прекратились работы по ряду направлений экспериментальной и теоретической биологии, которые в 50-х годах 20-го века привели к формированию наиболее плодотворных и перспективных направлений — молекулярной биологии и молекулярной генетики. Все основные биологические открытия теперь делались западными исследователями, нередко благодаря достижениям российской генетической школы. Арестом Н.И. Вавилова, смертью Н.К. Кольцова советских ученых загнали на «научную периферию», они начали во всех вопросах оглядываться на Запад, психологические последствия чего укоренились достаточно глубоко. Власть утратила опору на деятелей интеллектуальной сферы. Так был заложен тормоз экономического развития, что, в том числе, привело к распаду СССР.
Т.Д. Лысенко и его сторонники причастны к прямому противодействию развитию мировой науки и экономики: так, искусственный мутагенез и генетический метод борьбы с вредителями, открытые отечественными учеными и оказавшиеся недоступными западным коллегам, «открывались» заново. Но лысенковцы были только исполнителями: противостояние классической и «мичуринской» биологий, собственно, не было борьбой научных школ и продлилось ровно в соответствии с установкой «партии и правительства». Никто не «разоблачал» теории Т.Д. Лысенко, его имя носит Одесский селекционно-генетический институт. В постановлении 1964 года, определившем окончательное падение Т.Д. Лысенко, речь шла о предоставлении ему и его оппонентам равных возможностей для работы и публикаций, после чего за несколько недель лысенковщина исчезла из научной периодики, вузовских и даже школьных курсов (при том, что большинство постов продолжали занимать его ставленники или люди, публично ему присягавшие). Если Т.Д. Лысенко верил в свои построения, а его главный идеолог Исай Презент был, похоже, цинично равнодушен к правде и лжи, то научному сообществу всегда было понятно, кто прав. В истории Трофима Лысенко проиграли все: наука (и мировая, и отечественная, бывшая одной из наиболее сильных в мире — утеряны школы и поколения, нарушена преемственность традиций), сельское хозяйство, заложившее «колбасную эмиграцию», идеология марксизма как основа стабильности строя, потенциал СССР в целом, наконец, те, кто поставил на Т.Д. Лысенко и не смог реализоваться в науке. Тогда почему все произошло с достойной лучшего применения последовательностью и продолжалось так долго? Анализ документов показывает: лысенковщина — не действия отдельных личностей, а социальное явление в общественном сознании.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Вавилов Н.И. Организация сельскохозяйственной науки в СССР. В кн.: Избранные статьи и речи. М., 1987: 10-12.
Дубинин Н.П. Генетика — страницы истории. Кишинев, 1988.
Дубинин Н.П. История и трагедия советской генетики. М., 1992.
Есаков В.Д. Новое о сессии ВАСХНИЛ 1948 года. В кн.: Репрессированная наука, вып. II. СПб, 1994: 57-75.
Лысенко Т.Д. Яровизация — это миллионы пудов добавочного урожая. Газета «Известия» от 15 февраля 1935 года.
Лысенко Т.Д. По поводу статьи академика Н.И. Вавилова. Яровизация, 1939, 1: 136-141.
Лысенко Т.Д. Агробиология (5-е издание). М., 1949.
Лысенко Т.Д. Основные результаты работ по яровизации сельскохозяйственных растений. Бюл. яровизации, 1932, 4: 3-57.
Медведев Ж. Взлет и падение Т.Л. Лысенко. Нью-Йорк, 1971.
О положении в биологической науке. Стенографический отчет о сессии ВАСХНИЛ им. В.И. Ленина 31 июля—7 августа 1948 г. М., 1948.
Сойфер В. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР. М., 1993.
Спорные вопросы генетики и селекции: работы IV сессии академии 19-27 декабря 1936 года. М.-Л., 1937: 374.
Туманян М. Ветвистая мягкая пшеница. Тр. по прикл. бот., ген. и сел., 1934, 5(2): 14.
Газета «Экономическая жизнь» от 29 января 1931 года.
Dunn L.С.A. Short history of genetics. N.-Y., 1965: 140.
Mangelsdorf P.С. Hybrid сorn. In: Genetics in the 20th century. N.-Y., 1951: 551-571.
Sturtevant A.H.A. History of genetics. N.-Y., 1965: 45-57.
В.И. Глазко, Л.М. Федорова
